| <
О КЕЛЬТАХ, АНГЛАХ И ПРОЧИХ САКСАХ
В восприятие Толкиена некоторую путаницу вносит появившаяся одновременно с толкиноманией мода на кельтскую культуру. Начавшись с ирландских пабов, любовь ко всему ирландско-шотландскому распространилась также и на музыку, а сугубо ирландский день Святого Патрика стал у нас практически национальным праздником. В сознании многих из нас два явления, пришедшие с Британских островов и сопровождавшиеся потоком слов на непонятных языках и эстетикой воинов, мечей, красивых шрифтов и орнаментов, слились в одно. Более того, большинство древних героических или загадочных достижений Западной Европы стали приписываться кельтским народам, зачастую не имеющим к ним никакого отношения (например, возведение Стоунхенджа). Однако мифология толкинского Средиземья имеет мало общего с кельтской культурой. Чтобы восстановить справедливость, необходимо обратиться к тому, чем занимался Толкиен помимо написания "Хоббита" и "Властелина Колец", а также немного вспомнить раннюю английскую историю.
Специализацией Джона Рональда Руэла Толкиена, профессора филологии Оксфордского университета, была германская филология, и в первую очередь древнегерманские языки (древнескандинавский, староанглийский и т. д.), а также эпос, созданный на этих языках. Таким образом, Толкиен занимался изучением языков германских племен вообще, а в частности языков англов, саксов и ютов, завоевавших территорию современной Англии в V веке. Германские племена, изначально выходцы со Скандинавского полуострова, уже в I тысячелетии до н. э. распространились в Северной и Центральной Европе. Начавшееся после падения Римской империи великое переселение народов привело англов и саксов на Британские острова, где они встретились с яростным сопротивлением заселявших их кельтских племен - бриттов (отсюда название "Британия") во главе с легендарным королем Артуром и его рыцарями. Кельты также не были коренными жителями этих мест - они обосновались там около VIII века до н. э., вытеснив местное население, о котором нам практически ничего неизвестно, кроме нескольких оставленных им памятников, самым знаменитым из которых является все тот же Стоунхендж. Происхождение кельтских племен обсуждается в специальной литературе давно и горячо, и обычно ученые ведут их корни с обширной территории юго-восточной Европы. После нашествия германцев остатки кельтских племен были вытеснены на периферию островов, на территории современного Уэльса, Шотландии и Ирландии, а страна стала именоваться Англией, в честь новых обитателей.
Всадники Рохана очень важны с лингвистической точки зрения. Воплощая собой древние германские племена, они, равно как и их язык, явились недостающей ступенью между эльфийскими народами и языками древних эпох и людьми и хоббитами с их Общим языком, представленным в романе современным английским. По концепции Толкиена, старавшегося объединить историю вымышленного им мира и мира реального, именно древние германские языки олицетворяют собой промежуточный этап между исчезнувшим миром Средиземья и современностью.
По иронии судьбы, история сохранила больше сказаний о деяниях побежденных, чем победителей. Кто же не знает о рыцарях короля Артура и об их доблестных подвигах? Легенды же англосаксов известны только узкому кругу специалистов. В XIX веке проснувшийся интерес к эпосу и фольклору отправил многих филологов, да и просто любителей древностей, собирать народные песни, сказки и легенды: братья Гримм - в Германии, Элиас Лёнрот - в Финляндии, Александр Афанасьев и многие другие - в России. Они оставили нам прекрасные коллекции народной литературы. Странно, но именно в Англии не нашлось собирателей местного англосаксонского эпоса. Таким образом, английский язык оказался лишенным своего эпоса, а точнее, связанным с эпосом кельтским, имеющим к английской культуре в целом весьма косвенное отношение.
Причину подобной несправедливости Толкиен видел в норманнском завоевании и латинизации английской культуры. Сравнивая Англию с Древним Римом, изначальная культура которого растворилась в греческой, воспринимаемой правящими классами как превосходящей ее по развитию, можно сказать, что англосаксонская культура исчезла, после того как в результате победы Вильгельма Завоевателя в 1066 году при Гастингсе власть в стране перешла к норманнам, расценивавшим принесенную ими цивилизацию как стоящую на ступень выше. Таким образом, в культурной традиции Британских островов больше заметен вклад предшественников и наследников англосаксов, чем их самих, составляющих этническое большинство населения! Дополнительную путаницу вносит тот факт, что норманны по своему происхождению были племенами германскими, пришедшими на территорию современной Франции со Скандинавского полуострова, но под влиянием романской культуры и латинского языка уже практически полностью к тому времени утратившими свои культурные корни.
В ПОИСКАХ КОРНЕЙ
Задача, поставленная перед собой Толкиеном, заключалась в возрождении в Британии англосаксонской традиции. Много лет он работал над комментариями к "Беовульфу" - самому раннему и известному эпосу, дошедшему до нас от англов и саксов. Рассказ о герое, жившем около VI века, сохранился в одном-единственном экземпляре, датируемом концом X века. Под редакцией Толкиена было опубликовано другое замечательное произведение - "Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь". Причем с этой поэмой ситуация достаточно парадоксальна - сэр Гавейн был одним из рыцарей Круглого стола, однако его приключения дошли до нас на староанглийском языке, что позволяет считать рыцаря-бритта частью англосаксонской культуры!
Также среди произведений, вдохновивших Толкиена, следует отметить и циклы исландских саг, известных под названием "Старшая Эдда" и "Младшая Эдда". Эти саги, записанные в XIII веке, состоят из отдельных поэм, рассказывающих о подвигах богов и героев германских народов, а также об истории создания мира, включающего в себя множество разнообразных существ, таких как великаны или гномы. Именно из "Старшей Эдды" Толкиен позаимствовал для "Хоббита" имена гномов, принимавших участие в путешествии к Одинокой горе вместе с Бильбо, а также их прародителей. Предводительствуемые Дьюрином (в других переводах Дарином или Дурином) Бомбур, Нори, Торин, Трор, Трейн, Фили, Кили, а также Гэндальф упоминаются в "Прорицании вёльвы"! Как и у Толкиена, гномы называются народом Дьюрина. У древних исландцев и скандинавов Толкин позаимствовал руническую письменность, столь украсившую его произведения.
Правда, следует оговориться, что любовь Толкиена к германскому наследию не означает, что он игнорировал кельтское наследие на Британских островах. Напротив, он был прекрасно знаком с кельтским эпосом, хорошо знал древний валлийский язык (язык Уэльса) и использовал его во многих именах собственных в своих произведениях. Именно валлийский язык послужил основой для одного из эльфийских языков - синдарийского (Sindarin) - языка лесных эльфов Белерианда.
МИФОТВОРЧЕСТВО
Как же представлена у Толкиена его любимая Англия? Сам писатель всячески открещивался от навязываемых критиками параллелей, однако очевидно, что англичан в Средиземье олицетворяют хоббиты. Они представляют собой сельскую, традиционную Англию, центром которой является несколько графств, в том числе и Оксфордшир, где жил Толкиен, объединенных под названием Котсвольд. Однако, несмотря на их очевидную английскость, хоббиты у Толкиена - не единственное воплощение англичан. Можно сразу заметить, что еще один из народов Средиземья также очень напоминает древних англов и саксов. Речь идет о всадниках Рохана (Ристании - в другом переводе). Не случайно во "Властелине Колец" содержится много намеков на общее происхождение хоббитов и всадников Рохана, и особенно их языков. Все имена собственные в Рохане взяты из староанглийского, например имена королей Теоден, Тенгел, Эорл являются англосаксонскими эпитетами слова "король". Кроме того, этические принципы, этикет и обычаи заимствованы всадниками у германских племен. Многие сцены, например разговор между охранником Теодена Хамой и Арагорном, Гимли, Леголасом и Гэндальфом в точности воспроизводят подобные же сцены, описанные в "Беовульфе". Единственным принципиальным различием является любовь жителей Рохана к лошадям, которая англосаксам была совершенно несвойственна. Возможно, Толкиен посчитал, что перенос любви современных англичан к этим благородным животным на их предков вполне оправдан.
Вообще же проследить все мотивы германского эпоса в произведениях Толкиена - задача неохватная. Для этого надо быть вторым Толкиеном - прекрасным специалистом по древнеанглийской и древнескандинавской литературе и знатоком всех соответствующих языков. В эпопею вплетены отдельные сюжеты конкретных произведений, а еще чаще какие-то общие, повторяющиеся в них темы. Другим источником вдохновения послужили для него малоизученные лингвистами и литературоведами финская культура и карельский эпос. Толкиен был очарован как финским языком, так и песнями и сказаниями, собранными Элиасом Лёнротом и опубликованными в 1830-е годы под названием "Калевала". Ради этого Толкиен учил финский язык и именно на его базе создал высокий язык эльфов - Квэнья. Некоторые сюжеты "Сильмариллиона" очень близки финским легендам. Например, история Турина и его несчастной судьбы - одна из наиболее драматических в древней истории Средиземья, практически полностью повторяет историю финского воина, принесшего несчастье своей семье, вплоть до самоубийства сестры. А Том Бомбадил, постоянно что-то напевающий и говорящий полупрозой-полустихами, недалек от финских волшебников, общающихся с миром только с помощью песен. Кроме того, Толкиена привлекал этнический и культурный резонанс "Калевалы". Именно с опубликования эпоса началось становление финского народа как самостоятельного, независимого и культурно, и политически.
Однако изучения и популяризации староанглийских литературных памятников Толкиену было недостаточно. Ведь если английский эпос утерян в веках и малоизвестен, то выход мог быть только один - создать его самому! Именно с этой целью Толкиен взялся за написание обширной мифологии, опубликованной как "Сильмариллион", правда, только в 1977 году, после его смерти. В самых ранних ее версиях Толкиен даже прямо говорит, что легенды о таинственном Валиноре и его обитателях пришли к нам через одного англичанина, жившего в глубокой древности среди эльфов и услышавшего их от них самих. Кроме того, немало времени и сил Толкиен потратил на написание "Анналов Белерианда" (Средиземье древних эпох) и "Анналов Валинора" (края богов и перворожденных эльфов) на староанглийском, дабы придать им аутентичность.
Трудно сказать, насколько Толкиен преуспел в своем благом начинании. Потратив многие годы на написание мифов древней истории Средиземья, он, считая их своей самой глубокой и важной работой, при любой возможности предлагал для публикации. Однако делать этого, ввиду сложности их восприятия, бесконечного количества персонажей и запутанности сюжетов, никто не торопился. А вот "Хоббит" и "Властелин Колец", в отличие от толкиновских же вариаций на тему германской мифологии, распродавались миллионными тиражами. Так что истинного возрождения англосаксонской мифологии Толкиену увидеть не довелось, зато удалось создать свою мифологию, которая нашла столько поклонников, сколько он и ожидать не мог.
Описывая Хоббитанию, писатель черпал вдохновение в окружающих его деревнях и городках. Характерной же чертой обитателей этих мест является неприятие индустриализации страны, олицетворением которой является Саруман с его адскими машинами, погубленными деревьями и вырывающимися отовсюду огнем и дымом. В романе чувствуется ностальгия по уходящей Англии, зажатой между промышленным Севером и космополитичным Югом.
ФЕНОМЕН РЕАЛЬНОСТИ
При написании "Властелина Колец" задача автора осложнялась тем, что он стремился не просто создать новый занимательный роман. Он был намерен интегрировать в него историю "Хоббита" и всех его персонажей, а также дать более глубокое объяснение всем происходящим событиям и в свою очередь включить "Властелина Колец" в общее полотно истории Средиземья, представленной в "Сильмариллионе". Волшебное колечко, милый Элронд, веселый Гэндальф, странная компания порой смешных, порой жадных гномов совершенно преображаются и оказываются непосредственными участниками событий, гораздо более значимых, чем поход за сокровищем дракона. Но если посмотреть на эпопею колец с высоты "Сильмариллиона", то окажется, что эти события представляют собой лишь очередной эпизод, пусть и весьма драматичный, в долгой и бурной истории Средиземья, свидетелями которой являются Гэндальф, Галадриэль и Элронд.
Однако для создания мифологии Средиземья "Сильмариллион" совершенно необходим. Без него не было бы ни "Хоббита", ни "Властелина Колец". Именно огромный корпус легенд, как выдуманных Толкиеном, так и настоящих, дает "Властелину Колец" ту глубину и достоверность, которая разительно отличает этот роман от всех ему подобных. Здесь постоянно встречаются упоминания различных персонажей ранней истории Средиземья, как, например, Берен, Эарендил или Дьюрин, за именами которых стоят целые эпопеи. Когда Сэм, Арагорн или Гимли приводят отрывки из поэм, посвященных подвигам этих героев, у читателя создается впечатление полной реальности происходящего.
Картину достоверности усиливают некоторые детали, упоминаемые автором или персонажами, но вопреки законам жанра нигде больше не всплывающие. Например, в трактире "Гарцующий пони" в Бри (или Пригорье, в другом переводе) Арагорн говорит, что ее хозяин и не подозревает, какие жуткие создания живут в одном дне ходьбы от его дома. Тот же Арагорн при неудачной попытке перевалить через гору Карадрас упоминает о том, что в мире живет множество злых и опасных существ, не имеющих отношения к Саурону. Таких примеров можно привести множество, и объединяет их одно - читатель так никогда и не узнает, на каких таких страшных существ намекают персонажи.
ВСЕ НАОБОРОТ
Как ни покажется странным, но "Властелин Колец" был написан практически без плана. То есть, как говорил сам Толкиен, изначально, особенно в первой книге "Хранителей", его герои просто шли вперед, причем ни сами они, ни автор не знали куда. В отличие от большинства авторов, вначале задумывающих основной сюжет произведения, а потом нанизывающих на него отдельные детали, Толкиен поступал с точностью до наоборот. Небольшие детали (удачно "подвернувшееся" имя или название) влекли за собой кардинальные повороты сюжета.
Сам Толкиен неоднократно повторял, что именно лингвистические изыскания, такие как создание языков Средиземья, являлись главной движущей силой его трудов. "В основе лежит создание языков, - писал он,- скорее "истории" были придуманы, чтобы создать мир для языков, а не наоборот. Для меня вначале идет имя, а за ним тянется история". Толкиен сначала подбирал имя персонажу (свидетельство тому сохранившиеся черновики со списками похожих по звучанию имен), а потом придумывал как включить его в сюжет. Самым же ярким примером отсутствия какого-либо плана может служит Кольцо, найденное Бильбо в "Хоббите". Сколь ни удивительно, но, начиная писать "Властелина Колец", Толкиен даже не подозревал, какую роль в эпопее будут играть кольца, и особенно то, что было найдено Бильбо. Персонаж, ставший впоследствии Арагорном, долгое время существовал как хоббит-путешественник по имени Троттер (от англ. "to trot" - идти рысью, бежать). Имя это так нравилось Толкиену, что он долгое время не хотел от него отказываться. Даже когда хранители уже стояли перед воротами Мории, существование Лотлориена (Лориена) и Рохана было неведомо самому автору. Не этим ли объясняется некоторая медлительность, свойственная развитию сюжета первой книги "Хранителей" (другой вариант "Братство Кольца"). Удивительно также, что, дойдя до половины второй книги "Хранителей" (которая в окончательном варианте является первой частью трилогии "Властелин Колец"), Толкиен считал, что его работа выполнена на три четверти, и планировал закончить эпопею там, где сейчас заканчивается первая ее часть или вторая из шести книг!
Именно появление всадников Рохана коренным образом изменило ситуацию. Вместе с ними преобразовались энты, изначально задуманные как злые существа, захватившие в плен Гэндальфа, возник Саруман, ранее нигде не упоминавшийся, и в результате эпопея расширилась и приобрела свой окончательный вид. Из переплетения древнегерманского эпоса, разбавленного кельтским и финским, современной Англии и богатой фантазии Толкиена возник мир Средиземья - одновременно удивительно реальный и прекрасно нереальный, и настолько привлекательный для поклонников, что, вероятно, немалая их часть предпочла бы его миру, окружающему нас.
Автор: МАРИЯ ПЕРЕПЕЛКИНА, кандидат философских наук
По материалам http://vokrugsveta.ru
>
|
